Голландская рулетка: творчество ради жизни

"Слова имеют свою собственную душу".

Знаете, что объединяет стихи и хорошую прозу? Ритм. Ритм - как система организации текста, как вибрация, благодаря которой оглохший к концу жизни Людвиг ван Бетховен писал музыку, держа во рту линейку, один конец которой лежал на рояле, и чувствовал звуки телом.
У Александра Богдановского есть неприличное, но, по-моему, совершенно гениальное высказывание о работе переводчиков: "...Ориентироваться нужно в основном на ритм. И обязательно помнить про границы авторской фразы. Это святое, как руки помыть перед обедом. Нужно помнить, чем ты занят: ты переводишь книгу из системы одного языка в систему другого. Языка и литературы. Это не всегда проходит мирно и гладко. Иногда ты с ним вступаешь в конфликт — я это называю "хруст". Иногда очень злишься на авторов. Ходишь, мучаешься. От несовпадения ракурсов, от разной логики, порой и от небрежностей его. Если кто-то в этот момент спрашивает, мол, чем тебе помочь, на полном серьезе отвечаешь: нужен осторожный, сметливый, физически крепкий человек, который прокрадется к автору и несколько раз сильно ткнет его головой о стол, приговаривая: "Не пиши так, сука! Не пиши! Ты вот пишешь, а люди страдают!"
Даже то, что Богдановский называет феномен несовпадения переводчика с автором "хрустом", неслучайно. Любой хороший текст рано или поздно приближается к музыке и перенимает ее качества. Поэтому самые лучшие песни получаются из посредственных стихов: гениальное стихотворение настолько самодостаточно в плане звучания, что музыка ему нужна примерно в той же степени, что и костыли - олимпийскому чемпиону по бегу.
Когда мы только начинаем работать над текстом, то думаем о тысяче вещей - сюжете, характерах героев, стиле, диалогах, именах... Да хоть о том, какой псевдоним будет красоваться на обложке. И очень немногие авторы вспоминают о ритме, который вообще-то играет в произведении роль фундамента: заложи его с самого начала как следует, и с дальнейшим строительством дома будет гораздо меньше мороки. В идеале, в голове писателя должен постоянно стучать метроном, по которому он будет настраивать свой текст, словно музыкальный инструмент, сверять фрагменты фраз и целые абзацы: звучит? не звучит?
читать дальшеТекст, подчиненный ритму, приобретает замечательное свойство, о котором говорил Иосиф Бродский: он начинает писать себя сам. Поэты знакомы с этим феноменом очень близко, а вот прозаики незаслуженно обходят его вниманием. Хороший рассказ выплетается, будто гобелен: однажды выбранный узор диктует, нитки какого цвета нужно сейчас взять, а однажды заданная ритмическая структура подсказывает, предложение какого типа или длины нужно поставить следующим, чтобы текст выглядел максимально гармонично, выпевался и тек, словно вода.
Незадолго до смерти Михаил Булгаков начал переписывать полностью завершенную "Мастера и Маргариту". Когда он уже не мог держать карандаш, жена записывала текст под его диктовку. Он очень боялся не успеть. Любопытно, но вносимые изменения не касались ни сюжета, ни образов героев. Булгаков просто пересказывал текст другими словами. Лишь приблизившись к окончанию работы над романом, он сумел уловить завораживающий ритм, который и составляет сейчас одно из главных достоинств этой книги, - и бросился переписывать ее, зная, что времени осталось мало. Далеко не все из нас помнят нюансы сложных взаимоотношений Маргариты и критика Латунского, зато все знают, что в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Потому что это - музыка.

Рулетка запускается!